Новые материалы о потомках хана Кучума (по результатам охранных исследований в историческом центре Москвы)

Большое значение средневекового надгробия как исторического источника осознано давно. Сбор и изучение лапидарных надписей Москвы, начатые более 250 лет назад [Беляев, 1996. С. 13], и в наше время продолжают привлекать к себе внимание историков, лингвистов, археологов, музееведов, архитекторов и представителей других специальностей.

Всплеск строительной активности в Москве, сопровождавшийся расширением поля деятельности спасательной археологии, привел к значительному увеличению количества найденных надгробий и стимулировал создание их свода [Русское средневековое надгробие…, 2006]. Особый интерес вызывают памятники, связанные с известными историческими персонажами.

Летом 2011 года во дворе дома № 5 по Большому Златоустинскому переулку, соединяющему улицы Мясницкую и Маросейку, в коммуникационной траншее найдены фрагменты шести надгробий, двух саркофагов и двух крышек от саркофагов XVI–XVIII вв. Артефакты были извлечены и переданы археологам сотрудниками строительной организации, in situ памятники не зафиксированы.

До 1933 года на этом месте находился мужской Златоустовский монастырь [Паламарчук, 1992. С. 181]. Эта старомосковская обитель имела длинную и достаточно драматическую историю.

Время основания монастыря неизвестно. Первое упоминание о нем относится к 1412 году. Оно связано с погребением архидьякона Иоакима [Паламарчук, 1992. С. 179]. Монастырь неоднократно страдал от пожаров, разорений и даже одного наводнения: 1571 (пожар в нашествие Девлет-Гирея), 1611 (польское разорение), 1660 (пожар), 1737 (пожар), 1812 (французское разграбление), 1821 (наводнение) [Денисов, 1908. С. 412]. В 1933 году обитель была разрушена, а на ее территории построены жилые дома и детский сад [Паламарчук, 1992. С. 181].

Кроме собора Иоанна Златоуста (1482, 1663 гг.), в монастыре в разное время были возведены следующие церкви: апостола Тимофея (кон. XV в.), Покрова Пресвятой Богородицы (до 1660 г.), Благовещения Пресвятой Богородицы (1713 г.), Живоначальной Троицы (1759 г.), свв. Захарии и Елизаветы (1742 г.) [Денисов, 1908. С. 411–413; Паламарчук, 1992. С. 181, 182].

Среди обнаруженных в 2011 году надгробий одно заслуживало особого внимания. Это закладная белокаменная плита. Она предназначалась для размещения над могилой в стене храма.

Прямоугольный (74 х 68,5 х 12–12,5 см) по форме камень полностью лишен орнамента. Его единственное украшение – девятистрочная надпись, выполненная вязью в технике обронной резьбы, при которой фон углублялся, а надпись оставалась в плоскости камня.

Несмотря на то, что надгробие серьезно пострадало (около четверти плиты было утрачено, а оставшаяся часть разбита на три фрагмента), надпись удалось прочитать практически полностью.

Высота строк – 5–4,2 см, междустрочий – 2,3–2,1 см. Строки размечены графьей. Лигатуры: стк. 1 – днь в слове «дн7ь»; стк. 2 – иб в слове «сибирско[го]»; стк. 3 – чю и ча в слове «кучю3мовича»; стк. 4 – ир и ин в слове «ирина», ав и ино в словосочетании «а3 во ино(цех)»; стк. 5 – ир и аи в слове «и1раид[а]»; стк. 6 - аия в слове «маия», пр, ст, ав и ли в слове «преставилиc»; стк. 7 – лн в слове «мл7нцы», др в слове «андреи», др в слове «андрэ(евич)»; стк. 8 – да в словосочетании «да кнzз», др в слове «андрэевич», иб слове «сибирско(ва)»; стк. 9 – ти в слове «дети», др в слове «андреz», чю и ча в слове «кучюмовича». Обозначения года и дня смерти в стр. 1, 5 и 6 выделены точками, кроме того, в годах смерти опущен знак ¤з7.

Надпись 1: Перевод:

[... ок]тzбрz въ .еi7 дн7ь …октября в ●15● день

[преставися раба божи]z сибирског[о] преставилась раба Божия Сибирского

[царевича князя Андр]еz кучю3мовича царевича князя Андрея Кучюмовича

[… княгин]z ирина федоровна а3 во ино …княгиня Ирина Федоровна, а во ино-

[цех схимниц]а и1раид[а] .рк7fг. сеитzбрz кинях схимница Ираида ●1620-го● сентября

[... ]дн .рк7fг. маия в8 .г7 dн преставилиc …день ●1621-го● мая в ●3● день преставились

[ра]бы бж7ии мл7нцы кнzз андреи андрэ рабы Божие младенцы князь Андрей Андре-

[е]вич да3 кнzз федор андрэевич сибирско евич и князь Федор Андреевич Сибирско-

[го царе]7вча дети кн7ѕz андреz кучюмовича го царевича дети князя Андрея Кучумовича

Надпись 2: Перевод:

[лет]а ¤зрн7д го лета 1646-го

марта в8 аi7 де[нь] марта в 11 день

[пр]еставиc [раба Божия] преставилась раба Божия

млднцъ е[в]д[окия?] младенец Евдокия(?)

боzрина ва[силия] дочь боярина Василия

доч иванович[а] Ивановича

стрешнева Стрешнева

Надпись 3: Перевод:

[... ] гоdµ ноzбрz (клеймо) в [9 …] … года ноября в 9

дни на па1мтz ст7ых (клеймо) мч7нко[в Ониси] день на память Святых мучеников Ониси-

fора i3 порfi1рия пр[ест]авиc раб бж7и кн7з[ь] фора и Порфирия преставился раб Божий князь

i3оа1ннъ сн7ъ кн7зь ю[рия] я1ковлеви Иван сын князя Юрия Яковлеви-

ча хилкова а3 жи1тия е3го2 было ча Хилкова, а жизни его было

от рожде1нi3я по представле1ния от рождения до смерти

f7 лэ1тъ i3 а1дии мcцъ i3 гi7 [д]ней 9 лет, один месяц и 13 дней

Как следует из надписи, здесь были похоронены умершие в разное время члены семьи сибирского царевича Андрея Кучумовича. Это два не вышедших из младенческого возраста сына: князь Андрей Андреевич (ум. в сентябре 1620 г.) и князь Федор Андреевич (ум. 3 мая 1621), а также их мать – княгиня Ирина Федоровна (ум. 15 октября), принявшая схиму под именем Ираиды.

Ключевым персонажем в надписи является сибирский царевич Абдул-Хаир (Андрей Кучумович) – сын сибирского хана Кучума от восьмой жены Чепшан. Его точный год рождения не установлен (предположительно – 1575 г.). В 1591 году в ходе битвы у озера Чили-Куль молодой царевич был взят в плен воеводой князем Кольцовым-Мосальским [Соловьев, 1989. С. 271]. Он не был единственным среди Кучумовичей московским пленником. В 1581 году был пленен племянник Кучума султан Мухаммад-Кул, а в 1598 году – сразу пять сыновей, восемь дочерей и восемь ханских жен [Маслюженко, Рябинина, 2011. С. 76; Рахимзянов, 2011. С. 79].

Следует отметить, что Кучумовичи в России находились на особом положении, «практически полностью сохраняя свой статус и пользуясь всеми привилегиями» [Маслюженко, Рябинина, 2011. С. 92]. Дальнейшая их судьба сложилась по-разному. Одни вернулись в Сибирь, другие расселились у родственников в российских городах, третьи пошли на службу к русскому царю. К последним относился и царевич Абдул-Хаир.

Характер его службы в некоторой степени освещает эпизод с письмами. В 1597 году в ответ на свое письмо Кучум получил два схожих послания из Москвы от царя Федора Ивановича и от царевича Абдул-Хаира. Сын сообщал отцу, что «Государь несмотря на наши грубости и неправды, меня пожаловал, казнь смертную отдал и пожаловал меня (городы) и волостьми», также он предлагал Кучуму либо переехать в Москву, либо подчиниться царской власти в своем юрте [Собрание Государственных грамот…, 1819. С. 131, 132]. «Судя по многочисленным текстуальным сходствам в письмах, похоже, что Абдул-Хаир писал под диктовку официальных лиц Посольского приказа» [Рахимзянов, 2011. С. 80].

Абдул-Хаир первым из Кучумовичей принял решение креститься (1599 г.) и получил имя Андрея (возможно, в честь апостола Андрея Первозванного). Затем он женился на дочери своего крестного отца княжне Ирине Федоровне Ноготковой-Оболенской. Ее имя значится в 4-й строке надгробной надписи после титула и имени мужа.

В этой семье было несколько детей. Умершие в младенчестве с разницей в девять месяцев князья Андрей и Федор по источникам не прослежены. Об их существовании нам стало известно только из содержания надгробной надписи. Мать пережила их более чем на 30 лет. Вероятно, плита сменила предыдущее надгробие ранее умерших детей.

Не исключено, что выбор для этих погребений кладбища Златоустовского монастыря был продиктован близостью к нему усадьбы царевича. В Переписи дворов, проведенной в год смерти князя Андрея Андреевича (1620 г.), рядом с улицей Покровкой «в переулке за кирпичным рядом» значится двор «Сибирского царевича Ондрэя Кучюмова» [Переписи московских дворов…, 1896. С. 23]. Указанная площадь усадьбы (21,5 саж. х 17,75 саж // 46,44 м х 38,34 м = 1780,5 м²) превышала площади большинства соседних участков. Для сравнения: двор Неудачи Плещеева – 1260,8 м², двор Федора Мотова – 1073,0 м², двор Гаврилы Львова – 1348,3 м², двор подьячего Юрия Власьева – 335,9 м² [Переписи московских дворов…, 1896. С. 23].

Год смерти самого Андрея Кучумовича нам не известен, однако в Росписном списке г. Москвы 1638 года в разделе «Вдовы» значится «княгиня Ирина Сибирсково царевича» [Росписной список…, 1911. С. 59]. Сдвинуть хронологические рамки до восьми лет позволяют Писцовые книги 1627 – 1628 гг., в которых упоминается село Кучки (совр. с. Кучки, Троице-Сергиевский р-н, Московская обл.), числившееся «за вдовою Ориною Сибирскаго царевича за Андреевою женою Кучумовою» [Добронравов, 1895. С. 499]. Таким образом, скончался царевич между 1620 и 1628 гг. в возрастном диапазоне от 45 до 53 лет.

Известно, что практически все умершие в России некрещеные родственники Андрея Кучумовича были похоронены в городе Касимове [Беляков, 2004. С. 155]. Многим из них там принадлежали поместья. Не был исключением и царевич Андрей. В документах Печатного приказа отмечены его мещерские и переяславские владения [Документы Печатного приказа…, 1994. С. 419], вероятно, относившиеся к тем самым «волостям», которыми, как писал царевич отцу, его пожаловал государь.

Место захоронения самого Андрея Кучумовича, по имеющимся в распоряжении авторов статьи источникам, не установлено. Он умер в то время, когда, как мы выяснили, в Москве у стены храма в Златоустовском монастыре существовал участок с могилами двух его сыновей. Следует отметить, что эта обитель, наравне с московским Новоспасским монастырем, неоднократно становилась местом погребения крещеных Чингизидов и их потомков. Материальные подтверждения этому были найдены в той же коммуникационной траншее.

Кроме двух упомянутых детей, у царевича были еще один сын и дочь Евдокия (? – 1669 г.) [Добронравов, 1895. С. 500]. Известен золотошвейный покров с изображением митрополита Филиппа (1650 г.), изготовленный в мастерской Евдокии Андреевны Сибирской (по мужу Стрешневой) [Беляков, 2011. С. 37]. Ее муж, боярин Василий Иванович Стрешнев (? – 1661 г.), был крупным чиновником и землевладельцем. Он неоднократно вел дипломатические переговоры и стоял во главе нескольких приказов [Половцев, 1909. С. 572–575]. Именно Василию Ивановичу передала во владение свои вотчины в 1651 году схимница Ираида (княгиня Ирина Федоровна) [Добронравов, 1895. С. 499].

Один из найденных в 2011 году саркофагов принадлежал дочери Василия и Евдокии Стрешневых (Рис. 2). Это антропоморфный саркофаг небольшого размера. На его крышке сохранился фрагмент семистрочной резной надписи.

Высота строк – 6,5–6,7 см, междустрочий – 3–3,3 см. Строки размечены графьей. Лигатуры: стк. 3 – ст в слове «[пр]еставиc»; стк. 4 – лнц в слове «млднцъ»; стк. 5 – ин в слове «боzрина», ав в словосочетании «боzрина ва[силия]»; стк. 6 – ив и ан в слове «иванович[а]»; стк. 7 – стр в слове «стрешнева». В стк. 4 в слове «млднцъ» титло заменено горизонтальной мачтой выносной буквы д.

От имени боярской дочери сохранились только две буквы е и д. Возможно, что девочку, как и ее мать, звали Евдокией. Имя же ее отца удалось восстановить совершенно точно, что и позволило нам определить принадлежность саркофага умершей в младенчестве внучке царевича Андрея Кучумовича.

Саркофаг на несколько лет «старше» надгробия княгини Ирины Федоровны с детьми. Его отношение к семейному участку Кучумовичей не доказано, но весьма вероятно. Самого боярина Стрешнева в день смерти дочери в Москве не было. Он возглавлял посольство в Польшу и 10 марта 1646 года был на приеме у короля Владислава [Половцев, 1909. С. 575]. Вряд ли Василий Иванович мог участвовать в подготовке и проведении похорон умершей 11 марта дочери.

К более позднему времени (кон. XVII – нач. XVIII в.) относится еще одно закладное надгробие возможного потомка хана Кучума (Рис. 3). Это квадратная (71 х 71 см) плита, по периметру украшенная горельефным растительным орнаментом в стиле барокко. Обронная надпись в семь строк сохранилась практически полностью.

Высота строк – 3,4–4 см, междустрочий – 2–2,2 см. Лигатуры: стк. 1 – дµ в слове «гоdµ»; стк. 2 – ап и ам в словосочетании «на па1мтz», ты в слове «стых», мч и нк в слове «мч7нко[в]»; стк. 3 – ия в слове «порfi1рия», пр и ав в слове «пр[ест]авиc»; стк. 4 – ан в слове «i3оа1ннъ», як в слове «яковлеви(ча)»; стк. 5 – ик в слове «хилкова», ия в слове «жи1тия»; стк. 6 – пр и ия в слове «представле1ния»; стк. 7 – мц в слове «мcцъ». В надписи имеются следующие ошибочные написания: стк. 6 – в слове «представле1ния» использована выносная д; стк. 7 – слово «а1дии».

Отец молодого князя Юрий Яковлевич Хилков (1661 – 1729 гг.) происходил из древнего княжеского рода и в конце своей жизни занимал пост губернатора Новгородской губернии [Энциклопедический словарь, 1903. С. 199]. Вторым из трех своих браков он был женат на Домне Васильевне Касимовской [Вельяминов-Зернов, 1866. С. 419, 502] – правнучке еще одного сына хана Кучума – последнего сибирского царя Али. Ее отец, Василий Арсланович (1626 – 1679 гг.), был касимовским царевичем и первым православным правителем Касимовского царства [Вельяминов-Зернов, 1866. С. 61, 316]. Факт родства Домны Васильевны и князя Ивана Юрьевича нам установить не удалось, но полностью он не исключен.

Место обнаружения этих надгробий также представляет значительный интерес. Как уже упоминалось, все надгробия были найдены во дворе дома № 5 по Большому Златоустинскому переулку. Этот дом был построен в 1934 году по проекту архитекторов Н.И. Арбузникова и Л.З. Чериковера [Романюк, 1988. С. 98]. При этом центральная часть здания, вдоль которой проходила коммуникационная траншея, сооружена на месте четверика и алтарной части снесенного за год до того (в 1933 г.) собора Иоанна Златоуста. Сам храм был возведен в 1663 году на месте одноименной церкви последней четверти XV века [Паламарчук, 1992. С. 181].

В описании обители 1908 года приведены сведения о четырех монастырских храмах, и только у собора Иоанна Златоуста среди различных достопримечательностей указаны «на стенах надгробные надписи» [Денисов, 1908.

С. 413]. Надгробия, вмонтированные в плоскости соборных стен, с течением времени после череды обновлений в храме, вероятно, потеряли свою «самостоятельность» и к началу XX века воспринимались только как надписи, хотя и погребального характера.

По нашему мнению, велика вероятность того, что обнаруженные в 2011 году закладные надгробия располагались снаружи или внутри собора Иоанна Златоуста, в наиболее почетном для монастырских погребений месте. Также возможно, что именно для нового собора была изготовлена общая плита с именами двух сыновей и вдовы Андрея Кучумовича. Во время строительства собора (1660-е гг.) еще была жива Евдокия Стрешнева – дочь сибирского царевича и мать погребенной здесь же маленькой Евдокии.

В ходе изучения этой, сравнительно небольшой, коллекции памятников эпиграфики стало известно как минимум о четырех представителях рода Кучумовичей, захороненных на территории Златоустовского монастыря, что позволяет с большой долей уверенности говорить о существовании на этом кладбище родового участка Сибирских князей.

В заключение отметим, что территория самой обители давно стала частью города. Здесь, как и везде, периодически ведутся земляные работы. Поэтому нельзя исключать возможности того, что когда-нибудь будут обнаружены следы погребения и самого сибирского царевича Абдул-Хаира.

Источники и литература

Беляев Л.А. Русское средневековое надгробие. Белокаменные плиты Москвы и Северо-Восточной Руси XIII–XVII вв. – М.: МОДУС – ГРАФФИТИ, 1996. – 563 с.

Беляков А.В. Город Касимов XV–XVII вв. как сакральный центр Чингизидов в России // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История. Ч. 2.: Сб. ст. – Тула: РИФ «Инфра», 2004. – С. 153–161.

Беляков А.В. Частная жизнь Чингизидов в России XVI–XVII вв. // Средневековые тюрко-татарские государства. Вып. 3.: Сб. ст. – Казань: Изд-во «Ихлас», 2011. –

С. 13–42.

Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 3. – СПб.: В типографии Императорской Академии Наук, 1866. – 502 с.

Денисов Л.И. Православные монастыри Российской Империи. – М.: Издание

А.Д. Ступина, 1908. – 984 с.

Добронравов В.Г. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Вып. 2. – Владимир: Типо-Литография В. Паркова, 1895. – 521 с.

Документы Печатного приказа (1613–1615 гг.). – М.: Наука, 1994. – 479 с.

Маслюженко Д.Н., Рябинина Е.А. Особенности повседневной жизни пленных Кучумовичей в Московском государстве осенью 1598 – зимой 1599 гг. // Средневековые тюрко-татарские государства. Вып. 3.: Сб. ст. – Казань: Изд-во «Ихлас», 2011. – С. 75–93.

Паламарчук П.Г. Сорок сороков. – М.: АО «Книга и бизнес». Т. 1., 1992. – 416 с.

Памятники архитектуры Москвы. Белый город. – М.: Искусство, 1989. – 380 с.

Переписи московских дворов XVII столетия. – М.: Городская типография, 1896. – 120 с.

Половцев А.А. Русский биографический словарь. Т. 19. – СПб.: Типография товарищества «Общественная Польза», 1909. – 608 с.

Рахимзянов Б.Р. Контакты Москвы с сибирскими Чингизидами во второй половине XVI в.: военное противостояние, почетный плен и легитимизация права на «высокую руку» // История, экономика и культура тюрко-татарских государств Западной Сибири: Матер. Межд. Конф. – Курган: Изд-во Курганского гос. университета, 2011. – С. 78–81.

Романюк С.К. Из истории московских переулков. – М.: Московский рабочий, 1988. – 304 с.

Росписной список города Москвы 1638 года. Под ред. И.С. Беляева // Труды Московского отдела императорского Русского Военно-Исторического общества. Т. 1. – М.: Типография Императорского Московского Университета, 1911. – 313 с.

Русское средневековое надгробие XII–XVII века: материалы к своду. Отв. ред. и сост. Л.А. Беляев. – М.: Наука, 2006. – 359 с.

Собрание Государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. Т. 2. – М.: Типография Селивановского, 1819 – 612 с.

Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. IV. – М.: Мысль, 1989. – 752 с.

Энциклопедический словарь. Т. XXXVII. – СПб.: Типография Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон, 1903. – 478 с.

Список иллюстраций

Рис. 1. Находки 2011 года из Златоустовского монастыря. 1 – надгробие княгини Ирины Федоровны (схимницы Ираиды) с сыновьями, 1650-е гг.; 2 – крышка саркофага Евдокии Стрешневой, 1646 г.; 3 – надгробие князя Ивана Хилкова,

кон. XVII – нач. XVIII в. Фото К.А. Егорова, прорисовки С.М. Царёвой.

Рис. 2. Московский Златоустовский монастырь. 1 – план владения монастыря [ЦАНТДМ. Мясницкая часть. №202/224] (А – собор Иоанна Златоуста; Б – дом № 5 по Большому Златоустинскому переулку; В – место траншеи 2011 г.); 2 – литография середины XIX в. [Памятники архитектуры..., 1989. С. 231]; 3 – фотография 1882 г. [Паламарчук, 1992. С. 179].